Р.Мойка Картон,пастель

Вдохновившись описанием великолепной картины, исполненной в стиле пастельной абстракции, я не могу не выразить свои глубочайшие чувства и некоторые неудовлетворенности, которые возникли у меня при её восприятии, словно туманное облако, нависшее над сияющим небом вечера. Как же порой трудно, глядя на современное искусство, избавиться от ощущения легкого разочарования, особенно когда работа, аналогично этой картине, вызывает внутренний конфликт между ожиданиями и реальностью.

Начнем с самой композиции, которая, на первый взгляд, кажется многообещающей и динамичной, но, как только начинаешь углубляться в детали, приходит осознание, что знойные краски, несмотря на свою яркость и радость, затапливают произведение, погружая его в пучину излишней пестроты. Мост, как центральная фигура, кажется, теряется на фоне безмолвного обилия ярких фонарей, словно не знает, как вписаться в бушующий хоровод светоощущений, и вдобавок к этому канал, изображенный в фиолетово-розовых тонах, обманывает, придавая картине неземную ауру, но в то же время вызывает легкое чувство дискомфорта из-за несоответствия реалистичной городскости.

Говоря об архитектуре, нельзя не отметить, что здания, представленные в картине, как будто выбраны из лакомого пирога декоративных элементов, не дающих полного представления о реальной структуре. Разнообразие цветовых сочетаний может вызвать восхищение, однако, эта же игра цветов и форм, как мне кажется, лишает здание индивидуальности, уводя их во мрак безликой серой массы. Они смотрятся как будто натянутые, искусственные декорации театра, каждая из которых кричит о своем чуть ли не болезненном существовании, как будто пытается вырваться из рамок общепринятого.

Канал, сам по себе почти фетишизированный, теряет свою привлекательность, когда обращаешь внимание на его оттенки. Фиолетовые и розовые тона, на первый взгляд, могут созидать сказочную атмосферу, но в действительности они создают легкий налет визуальной усталости, мешая оттеняться и замечать глубину просторов вечернего города. Ночь должна быть таинственной, но в данном случае, она кажется чрезмерно банальной. Мост, гордо возвышающийся на фоне этого безмолвия, интегрирован в произведение так, словно художник не обладает достаточной смелостью, чтобы передать его истинное величие и мощь. Он словно затерялся среди бликов света и тени, не представляя собой связующего звена между архитектурой и природным окружением.

Теперь о дополнительной детале — коте, сидящем на крыше и наблюдающем за городом. Этот образ, призванный, казалось бы, добавить нотку уюта и безмятежности, вызывает у меня чувство неоправданной интервенции в целостность картины. Кот, как код для изображения человеческого наблюдения, выглядит совершенно инертным, замирающим в постоянном нью-ансе неспешности. Его игровое присутствие, высоко над землёй, не приносит с собой легкости; скорее, создается впечатление, что он выглядит как сторонний наблюдатель, смещая акцент картины и уводя её из намеченного русла.

Небо, с его яркими оттенками, также вызывает у меня чувство настороженности. Являясь важнейшим образом, связанным с временными изменениями и настроением, оно на этот раз кажется неуправляемым, вернее, слишком нарочитым. Яркое желтое, розовое и оранжевое солнце, затуляя вечер, действительно создают иллюзию теплоты, однако непременная схематичность в передаче солнечного сияния делает вечер слишком постным и лишенным истинной глубины. Кажется, каждое пигментное решение — это попытка художника пригласить зрителя в мир фантазии, но возникает стойкое впечатление, что он забыл совсем о настоящем чувстве, глубине и сущности красоты, оставляя зрителя лишь легкой налет на поверхности.

Таким образом, несмотря на множество ярких элементов и задора, которые, казалось бы, должны вознести данное произведение на небесную высоту игрового римейка, итоговый результат всего лишь ставит вопросы о настоящей художественной выразительности, о чувственной глубине и истинной эстетике. Являясь отголоском вечных исканий красоты и совершенства, картина, к сожалению, оставляет меня в тени, за пределами своего света, побуждая меня задуматься о том, как же фонари неоднократно вспыхивают и гаснут, но истинный свет, мне кажется, остался в тени.