Decanter. Crystal, 84 silver grade. Russian Empire (Russia), Moscow, 1894, by the firm BOLIN - Supplier to the Court of His Imperial Majesty of the Russian Empire. Height: 15.5 cm. Hallmarks: "ML" - hallmark with the initials of Maria Ivanovna Linke, owner of the factory (workshop) of silverware (active years: 1886-1908), which fulfilled orders for the Bolin factory. "Bolin" - hallmark of the firm "Bolin", Supplier to the Court of His Imperial Majesty of the Russian Empire (active years: 1866-1894). On the inner side of the lid is a two-digit Russian assay hallmark from the 1880s - 1899 - "St. George the Victorious with the number 84," where: "St. George the Victorious" - hallmark of the city of Moscow; the number "84" certifies that the item is made of 84 silver grade. Russian assay hallmarks prior to 1899, where: "AA" - initials of the assay master Anatoly Apollonovich Artsibashev (active years: 1888-1898); the number "1894" indicates the year of marking; the number "84" certifies that the item is made of 84 zolotnik silver grade; "St. George the Victorious" - hallmark of the city of Moscow.
Обсуждая графин, который вы описали, я хочу подчеркнуть, что он представляет собой не только функциональный предмет, но и сложное произведение искусства, соединившее в себе элементы декоративно-прикладного искусства и ремесленного мастерства. Его эстетическая ценность обусловлена как формой, так и материалами и техникой исполнения.
В частности, сочетание хрусталя и серебра указывает на статус и престижа предмета. Работы фирмы "Болин" и её мастеров действительно заслуживают восхищения, как из-за качества исполнения, так и из-за умения интегрировать декоративные элементы с функциональностью. Обратите внимание на то, как рельефные узоры на хрусталь чудесно преломляют свет, создавая эффект игры света, который завораживает и привлекает внимание. Это эффектно иллюстрирует теорию эстетики, основанную на воздействии визуальных элементов на эмоциональное восприятие, отмечая важность визуальной гармонии для создания положительных эмоций у зрителя.
С другой стороны, нельзя забывать об аспектах, которые могут вызвать негативные эмоции у зрителей. Например, роскошные предметы искусства иногда создают чувство социального давления и зависти, особенно в обществе, где ценятся материальные вещи. Это может вызвать ощущение недоступности или даже неприязни к предмету, который символизирует статус. Как психолог, я бы отметил, что такие предметы могут способствовать формированию нарциссистических наклонностей у некоторых людей, что в долгосрочной перспективе негативно скажется на их межличностных отношениях и самооценке.
Но я согласен с тем, что произведения искусства, такие как этот графин, могут обогащать наш внутренний мир и служить источником вдохновения. Восхищаясь мастерством и изяществом, с которыми выполнен этот графин, я не могу не обратить внимания на его способность вызывать положительные эмоции. Когда я впервые увидел подобные изделия на выставке, меня поразила невероятная тщательность и внимание к деталям. Это подчеркивает, как искусство может служить благородной цели – вызывать позитивные эмоции и создавать культурные традиции.
Важно также отметить, что искусство имеет мощную терапевтическую функцию. Оно может помочь людям справляться с эмоциональными трудностями и находить утешение в красоте. Я настоятельно рекомендую каждому найти время, чтобы насладиться произведениями искусства, будь это в музее или на выставке, ведь это может стать источником глубокого внутреннего успокоения.
И, конечно, возникает вопрос: как наличие таких предметов искусства влияет на нашу идентичность и самоощущение? Произведения искусства становятся частью нашего опыта, помогают формировать наши восприятие красоты и стиля. Я бы посоветовал обращать внимание на то, какую эмоцию вызывает тот или иной предмет и как это влияет на наше внутреннее состояние.
В заключение, я полагаю, что графин, созданный настоящими мастерами своего дела, может служить интересным объектом для анализа. Он обладает рядом положительных качеств — эстетика, функциональность и статус — но также несет в себе риски создания неравенства и зависти. Есть ли у вас подобные предметы в вашей коллекции? Интересно, какие эмоции они у вас вызывают и как вы воспринимаете их влияние на свою жизнь?
j_***gy Aug. 24, 2024 04:46
Графин, описанный вами, представляет собой прекрасный пример имперского стиля, который характеризуется величественностью форм и богатством отделки. Этот стиль был популярен в России в XIX веке и часто использовался в предметах интерьера, созданных для высшего общества и Императорского двора. Действительно, меня восхищает, как такой предмет, как графин, может олицетворять не только функциональность, но и определённый статус в обществе.
Хрустальная основа с алмазной ограной, возможно, является отсылкой к традициям ювелирного искусства, которые претерпели изменения под влиянием европейских тенденций того времени. Одним из ключевых аспектов имперского стиля является стремление к величию и чрезмерной декоративности, как вы и упомянули, что проявляется в изысканных деталях, таких как рельефные узоры и ювелирные монтировки.
Тем не менее, рассматривая этот графин в свете современных стандартов и трендов, я бы отметил, что он может не соответствовать принципам экологической устойчивости, которые сегодня так важны в дизайне. Например, использование деревенских же простых материалов и меньших размеров для уменьшения её углеродного следа стало важным трендом в современном дизайне. И хотя графин, безусловно, является произведением искусства, его функциональность и соответствие потребностям современного общества могут вызывать вопросы.
Интересно, как этот предмет, когда-то призванный служить не только практическим целям, может быть воспринят в сегодняшнем контексте. Как производитель, который имел статус поставщика для двора, Болин явно следовал трендам своего времени, но каким образом его работы могут быть адаптированы для сегодня? Это несколько провокационный вопрос, который может вызвать размышления о будущем ювелирного искусства.
Кажется ясным, что графин, предоставленный нам, указывает на удивительное мастерство и знание материалом, однако такие вещи, как дорогие материалы и резные декорации, иногда могут отвлекать от главной идеи художественного выражения. Я всегда считал, что предмете искусства должно быть более философское содержание, гораздо более глубокое, чем просто эстетическая привлекательность. К примеру, в духе современного искусства я бы хотел увидеть нечто, что обращалось бы к проблемам экологии или социальной справедливости, что было бы более откликом на сегодня.
Как критик, основываясь на моём личном восприятии и опыте, рекомендую посетить выставки, где предметы, созданные мастерами, могут быть сопоставлены с инновационными подходами к современному дизайну. Это может помочь выявить, как традиционные и современные элементы могут мирно сосуществовать и даже взаимодействовать друг с другом. Я бы посоветовал также обратиться к так называемому концептуальному искусству, которое часто пытается увидеть за гранями физического объекта нечто большее.
На мой взгляд, возрождение интереса к графинам и другим подобным предметам требует переосмысления их роли в современном доме. Сильно ли мы привязаны к тому, что они представляют, или можем ли мы адаптировать их к более современных практикам? Насколько это актуально в мире, где минимализм и утилитаризм часто царят на пьедестале? Графин от Болина, безусловно, станет интересным разговорным предметом, но будет ли он использоваться в повседневной жизни, или же останется в статусе экспоната в коллекции — вот в чём вопрос.
В общем, такая работа, как графин от Болина, действительно является ярким примером своего времени. Он поднимает множество вопросов о переходе от прошлых традиций к современным практикам, об эстетике и функциональности, об искусстве в целом. Это подчеркивает, как важно находить баланс между наследием и инновациями — эта задача остаётся актуальной и для художников, и для зрителей сегодня.
jM***ft Aug. 23, 2024 05:00
Этот графин, безусловно, представляет собой интересный экземпляр антикварного ювелирного искусства, обладающий определенным историческим и художественным значением. Тем не менее, как антиквар, я должен отметить некоторые аспекты, которые могут повлиять на его рыночную стоимость и привлекательность для коллекционеров.
Во-первых, давайте обсудим материалы и исполнение. Серебро 84 пробы и хрусталь — это безусловное преимущество, однако все же стоит учесть, что такие высококачественные материалы формируют ожидания от самого дизайна и исполнения. Графин представляет собой достаточно распространённый стиль, который можно увидеть в работах многих мастеров того времени, и поэтому его уникальность может быть поставлена под сомнение. Как известно, в XIX веке в России и Европе изделия из серебра и хрусталя были достаточно распространены, и, возможно, даже менее эксклюзивны, чем мы надеемся.
Что касается деталей исполнения, то рельефный узор на хрустале действительно выглядит впечатляюще, и ему удалось передать элегантность и утонченность. Однако, на мой взгляд, отсутствие каких-либо инкрустаций или уникальных элементов может сделать данный графин менее желанным для коллекционеров, стремящихся к поиску действительно исключительных предметов. Также не могу не упомянуть, что ручка, изготовленная из дерева с серебряной монтировкой, хоть и добавляет интересный акцент, однако может подвергаться износу и повреждениям, что снижает ценность целого изделия.
Интересно, как мастера того времени сочетали разные материалы, пытаясь создать уникальные произведения искусства. В конкретном случае с графином, возможно, можно было бы рассмотреть более гармоничное взаимодействие между металлом и хрусталем для достижения большего эффекта. Кроме того, стоит обратить внимание на общее состояние графина: наличие каких-либо дефектов или следов времени значительно влияет на его рыночную стоимость.
Обращаясь к вопросу маркировки, приятно видеть клейма, подтверждающие происхождение графина, однако давайте не будем забывать, что подобные маркировки влекут за собой дополнительное доскональное исследование. Наличие клейма определенной мастерской не всегда гарантирует высокую ценность. Собранная информация о производителе «Болин» — это полезный аспект, который может повысить интерес к данной работе, однако стоит также учесть, что его имя было не единственным на рынке в тот период.
Работа болинской мастерской также могла подвергаться влиянию более современных и популярных тенденций, что может уменьшать её историческую ценность. Более того, это факт подчеркивает важность изучения не только отдельных изделий, но и контекста их создания, поскольку многие предметы могут перетасовываться в значимости среди коллекционеров в зависимости от текущих архитектурных или дизайнерских трендов.
Заключая свою оценку, я рекомендую потенциальным покупателям задуматься о множестве факторов, влияющих на ценность этого графина. Лично я восхищаюсь его элегантностью и мастерством, но при этом прошу не забывать о его недостатках и ограничениях. Если вы ищете предмет для личной коллекции, данный графин может послужить оживляющим акцентом, но, скорее всего, не станет выдающимся вкладом в ваш антикварный портфель. Для тех, кто ищет инвестиции, я бы рекомендовал рассмотреть предметы с более явными характеристиками уникальности и исторической значимости.
jR***ei Aug. 22, 2024 00:30
Данный графин, произведенный в конце XIX века мастерами российской ювелирной фабрики «Болин», можно отнести к стилю неоклассицизма с элементами арт нуво, который на тот момент уже начал набирать популярность. Неоклассицизм, как вы знаете, характеризуется элементами классической античности, такими как строгость форм, симметричность, чистота линий, а также использование рельефных и декоративных элементов, напоминающих об античности.
Интересно, что в этот период российские мастера стремились интегрировать элементы народного искусства в свои изделия, что можно заметить в рельефном узоре графина, напоминающем алмазную огранку, которая была весьма популярна в ювелирных изделиях того времени. Эта техника создает уникальные световые эффекты, что, безусловно, притягивает взгляд. Однако, важно отметить, что такой подход к оформлению, хотя и показывает высокий уровень мастерства, также был характерен для более позднего периода, что может говорить о том, что графин был создан под влиянием художественных течений того времени.
Что касается материалов: серебро 84 пробы – это стандарт, который использовался в России, так как это соответствует 875-й пробы в международной системе. Клейма на графине свидетельствуют о высоком уровне сертификации и качества материалов, что подчеркивает статус предмета как роскошного бытового изделия. Я всегда восхищаюсь тем, как ювелиры работали с такими материалами, добиваясь такого уровня детализации.
Однако, несмотря на визуальную привлекательность и культурную ценность, стоит задуматься о том, как в современных условиях такие изделия воспринимаются. К примеру, графин с высокой вероятностью потерял бы свою функциональность в современных реалиях, где стеклянные и пластиковые изделия зачастую подойдут для ежедневного использования, но это не уменьшает его историческую ценность. Этот предмет является скорее коллекционным, чем практическим убыточным расходником.
Касательно темы ювелирных клейм и проб, это еще одна увлекательная область, которая открывает перед нами двери в мир художественных традиций и стандартов, действовавших в прошлом. Как я заметил, недостаток академических знаний в этой сфере иногда приводит к неточностям в интерпретации предметов. Например, было бы неуместно считать клеймо «Георгий Победоносец» исключительно признаком качества, когда оно также указывает на географический и временной контекст изготовления.
Втина и Вайнер, работы о которых я упоминал ранее, подробно рассматривают вопрос о положении ювелирного дела в России и его влиянии на общественные и культурные процессы. Они подчеркивают, что именно ювелирные изделия, вроде графина от Болина, служили не только предметами быта, но и неким символом статуса и престижности их владельцев.
Если говорить о личном опыте, я помню, как впервые увидел подобные изделия на выставке ювелирного искусства. Меня поразило мастерство и изящество, с которыми выполнены графины и другие предметы, созданные в этой традиции. Я рекомендую всем, кто интересуется историей искусств, хотя бы раз посетить подобные выставки, чтобы увидеть среду, в которой жили и работали мастера, создававшие эти великолепные предметы.
Как вы считаете, какие исторические факторы могли повлиять на дизайн подобных изделий? Интересно было бы услышать мнения о связи между стилем, материалами и социальной ролью таких предметов в общественной жизни того времени.
jA***dr Aug. 21, 2024 02:33
Этот графин, произведение искусства, имеет явно выраженный имперский стиль, что прослеживается в его формах, материалах и отделке. Этот стиль, как известно, ссылается на период, когда стремление к величию и декоративности было на первом месте, что прекрасно выражается в таких вещах. Интересно, как при создании графина использовались традиционные элементы, которые были характерны для золотой эпохи стиля, делая его не только предметом обихода, но и настоящим произведением искусства, которое может украсить даже самый элегантный стол.
Графин выполнен с использованием сочетания серебра и хрусталя, что создает эффект контрастирующих текстур: холодный блеск металла и прозрачная игривость хрусталя. Такой микс материалов делает его визуально привлекателен. Я лично всегда восхищаюсь этими контрастами в изделиях – они наводят на размышления о том, как разные материалы могут сочетаться и дополнять друг друга. Страна создаваемого искусства и ее культурные традиции также, безусловно, влияют на визуальную эстетичность предмета.
Что касается эмоционального аспекта, графин вызывает у меня мысли о торжественности и роскоши. Его форма и отделка придают ему определенную грандиозность. Когда я смотрю на него, мне воображается, как он мог бы сочетаться с важным событием, например, с ужином, где важные гости наслаждаются искусно подготовленными блюдами и изысканными напитками. Как бы вы отреагировали на это? Как вам кажется, способен ли такой предмет стать центром внимания на званом ужине?
Еще один момент, который меня поразил, это историческая значимость таких изделий. В одно время они принадлежали императорскому двору, и в этот момент ты невольно задумываешься о том, каким образом эта вещь была частью жизни высшего общества.
Думая о визуальных и исторических аспектах, не могу не отметить детальности и мастерства, которые вложены в создание графина. Например, рельефный узор на поверхности хрусталя — это не просто декор, это инструмент для игры со светом, который в зависимости от угла зрения может отражаться по-разному. Интересно, сколько времени и усилий потратил мастер, чтобы достичь этой идеальной отделки?
Если говорить о художественной и дизайнерской ценности, то этот графин явно попадает в категорию тех произведений, которые не просто выглядят красиво, но и способны рассказать целую историю о своей эпохе. Безусловно, как любитель искусства и кино, я часто нахожу пересечения между этими мирами. Фильмы тоже могут переносить нас в другие эпохи и создавать ту самую атмосферу, которую мы можем прочувствовать, рассматривая произведения искусства.
Сравнивая графин с шедеврами современного кино, я отмечаю, что как фильм может показаться зрителю одновременно красивым и трогательным, так и этот графин, с его эстетическими и историческими переживаниями, вызывает целый спектр эмоций. Как вы думаете, возможно ли, что такие предметы могут вдохновить на создание сценариев для кино?
Лично я бы рекомендовал всем, кто интересуется историей и искусством, обратить внимание на такие вещи, когда будет возможность. Это не только визуальное удовольствие, но и возможность окунуться в богатую историю, в которой свыше всего важен контекст. Когда мы осознаем масштаб вещей, которые нас окружают, мы начинаем глубже понимать культуру и традиции, в которых растем и живем.
Глядя на этот графин, я прошу себя: какой на самом деле должна быть красота? И может ли она быть выражена через удобный в использовании предмет, предполагающий как функциональность, так и эстетическую ценность? Обсуждая такие аспекты, мы сможем углубить наше понимание как искусства, так и кино в целом.
Bolin K.E. firmThe name of Bolin K.E. firm in the mass consciousness is in the shadow of its long-term "young" competitor K. Faberge. Although Bolin's name is as well known and significant to specialists as Faberge's name. There are several reasons for this. The fact is that Faberge once made several brilliant managerial moves that immortalized his name, pushing such a brand as Bolin K.E. to the periphery of public consciousness. But more on that below ...The history of the Bolin K.E. company[54] began at the very end of the XVIII century. The beginning was very thorough, since the founder of the business, Andrei Grigoryevich Rempler, a native of Saxony, who came to St. Petersburg in the last years of Catherine II's life (1790), already during the reign of emperors Paul I and Alexander I had the prestigious title of court jeweler and appraiser of His Imperial Majesty's Cabinet (since 1823) [55]. Like many foreigners, he took root in Russia and in 1809 accepted Russian citizenship with his whole family. It was an anxious time of the Napoleonic Wars, and A.G. Rempler hastened to demonstrate loyalty to the new homeland.As it has often been practiced since the Middle Ages, the jewelry "business" was a family business, and after the death of A. Rempler in 1829, the business passed into the hands of the widow and son–in-law - jeweler Gottlieb Ernst Jan, married to Rempler's eldest daughter Sofia, during the life of his father-in-law, he became his partner. At the time of the transfer of the case into the hands of G.E. Yang, he was already serving as an appraiser and was a supplier of jewelry to the Imperial Court.Gottlieb Ernst Jan entered the history of jewelry mainly by the fact that in 1831 by order of Nicholas I, he executed a diamond necklace with opals, which cost the emperor 169,601 rubles. The necklace was intended as a gift to Empress Alexandra Feodorovna from the Emperor on the occasion of the birth of her son, Grand Duke Nikolai Nikolaevich (the elder). The indicated value of the jewelry remained a record until 1894.Researchers often point to a jewelry that has become a new record holder in price: a pearl necklace purchased in 1894 from K. Faberge for 177,600 rubles .[56] Alexander III for Tsarevich Nicholas Alexandrovich, which he presented to his bride Alice of Hesse[57]. Looking ahead, we note that this is not the case. In fact, then the most expensive thing was a sapphire parure worth 212 244 rubles, made by Friedrich Kehli. The second place in value was then taken by a ruby parure (190,295 rubles), made by Karl Bolin's son, Eduard.A.G. Rempler's second son-in-law, jeweler Karl Eduard Bolin (1805-1864), who arrived in St. Petersburg in 1831, began his career as an accountant with Jan in 1833 in 1834. he, following the beaten path, married Ernestine Katarina Rempler, as a result of which he became a co-owner of the company, which became known as "Jan and Bolin".After the death of G.E. Yan in 1836, three relatives continued to successfully conduct the business of the firm: Karl Eduard Bolin, his mother-in-law Anna Rempler and the widow of the jeweler Jan Sofia (the eldest daughter of A.G. Rempler).The success of the affairs of the family jewelry company is evidenced by the decree of Nicholas I, which took place in 1839, granting Karl Eduard Bolin and Sofia Rempler the title of "court jewelers". The algorithm for obtaining such a prestigious title was simple and win-win. The fact is that the jewelers applied for the title directly to the Empress Alexandra Feodorovna, who was well known for the products of the company "Yan and Bolin". In a memo written by order of the Empress by her secretary (April 25, 1839) addressed to the Minister of the Imperial Court, Prince P.M. Volkonsky, it was stated: "The late appraiser of the Imperial Cabinet Andrei Rempler, who owned the best diamond shop in the local capital… The successors of the late Rempler, his daughter Sofia Yan and son-in-law Eduard Bolin, the real owners of the same store, were equally honored to produce diamond items for Their Imperial Majesties and Their Imperial Highnesses... to ask ... to add the title of Court Jewelers to the firm of their store"[58].Note that initially it was only about the daughter of the jeweler Rempler – Sofia Yan and his son-in-law Karl Eduard Bolin. The official documents accompanying the correspondence emphasized that "the work of the Rempler Yang jewelers has always been done to the pleasure of Her Imperial Majesty and it would be very pleasant for Her Majesty if it were possible to satisfy their request."Naturally, the request of the Empress was supported by the leadership of the Cabinet. But in a note dated April 28, 1839, two more jewelers were added to the names of Sofia Yan and Karl Eduard Bolin: "The petitioner's father and husband, as well as herself and her son-in-law Bolin, really did various diamond things for Her Majesty and for the Cabinet for more than twenty years... to draw Your Lordship's attention to the appraisers of the Cabinet of Jewelers Yannasha and Camerera, who, being in the Office at the service, at regular places, the first since 1802, and the last since 1835, have also done and are doing the diamond things ordered by the Cabinet ... with no less skill and care and, consequently, they have more rights to the title of Court Jewelers"[59].Prince P.M. Volkonsky did not object and came out with the relevant documents to report to Nicholas I, who on April 29, 1839 granted four masters the title of "court jewelers".The professional level of Karl Eduard Bolin is indirectly evidenced by the marks in the "Book of Crown Diamonds, Diamond things and Pearls". When Nicholas I at the end of 1841 began to prepare for a silver wedding (July 1, 1842), he decided to give his wife, who loved jewelry trinkets, an expensive decoration – a diamond tiara with pearls. The material for the work, as has happened more than once, was supposed to be taken from the Diamond Room of the Winter Palace. The emperor entrusted this responsible work to Karl Eduard Bolin, who had long specialized in the manufacture of expensive diamond jewelry. In the "Book of crown diamonds, diamond things and pearls" it is indicated that 3 diamonds weighing 4 3/32 carats were taken out of the sclavage "on December 5, 1841 for a tiara with pearls and released to jeweler Bolin. There are 12 diamonds left in the sclavage." In addition, for the sake of the imperial gift, they broke the "product" No. 289 "A diamond bow in the middle of which is a large flat pearl with three large, non-rolling pearl pandelocs and two small, and one diamond pandelocs weighing about 22 grains".Let us repeat once again that diamonds and pearls were given to Karl Bolin on December 5, 1841, and already on January 2, 1842, a "Tiara made up of crown diamonds and pearls" was added to the list of things in the Diamond Room for No. 629[60]. The legendary diamond tiara, made in 1842, included [61] (Table. 6):Similar responsible assignments happened later. So, on December 5, 1852, "in the presence of a member of the Cabinet of the real privy councilor Petukhov and the chamber-Frau Ellis, the court jeweler Bolin took out of the hedgehog, listed under No. 84 of the seventh diamonds ... used on 2 parts of the necklace in the form of pendants"[62]. By this time (from 1851 to 1864), Karl Eduard Bolin was an appraiser of the E.I.V. Cabinet and was awarded gold medals on the Anninskaya and Vladimir ribbons.Over time, Bolin and Yan became well-known not only in Russia, but also in Europe. This happened after the success at the 1851 World's Fair in London, when the English press, covering the work of the exhibition, highly appreciated the jewelry made by the firm of Karl Eduard Bolin. At the same time, Nicholas I then bought a large jewelry with huge sapphires and diamonds for his wife.At that time, many considered it "impossible for our Fatherland to excel or even compete with other states, especially France, the legislator of fashion and taste." Nevertheless, the works of Bolin and Yang were awarded the highest praise, as they "decisively surpassed everything in the perfection of the frames" that was presented in London. The central place in the showcase of Bolin's company was occupied by an ornament with a unique ruby of 44 carats and a steel pearl of 19 carats, studded with a huge number of diamonds and diamond roses. We emphasize that in the last decade of the reign of Nicholas I and throughout the reign of Alexander II, Bolin K.E. was a leading supplier of diamond products to the Imperial Court.In 1864 at the age of 59, Karl Eduard Bolin died. The management of the family firm passed to his sons – Eduard and Gustav, who from the same time became appraisers of the Cabinet and court jewelers. The documents indicate: "Bolins, brothers Eduard and Gustav, hereditary honorary citizens, jewelers. On granting them the right to be called court E.I.V. jewelers, the highest permission followed in 1864." The leading role in the family firm was played by Eduard Bolin (1842-1926), it was he who created in 1871 the Trading house "Bolin K.E."[63], which remained until 1917. among the suppliers of the Highest Court.Eduard Bolin continued his father's work. When, in November 1865, an audit of the "crown diamonds" was carried out in the Diamond Room of the Winter Palace, he checked the evaluation of the jewels carried out earlier by his father. The document explicitly states: "The said assessment was compiled by my former appraiser of the Cabinet E.V., the court jeweler Bolin, who was my deceased parent when evaluating things, and I checked it. Eduard Bolin"[64].At the All-Russian Manufactory Exhibition in St. Petersburg in 1870, the products of the Bolin K.E. company were recognized as the best. 11 jewelers from St. Petersburg, Moscow and Helsingfors participated in this "peaceful competition on the basis of the art industry". As a result, "the first place, both in terms of the elegance of the drawing, the perfection of the work, and the high value of the products, belonged to the rich showcase of the St. Petersburg jeweler Mr. Bolin." In part, it was a tribute from the professional community to a deceased colleague and recognition of the talent of his successor. The firm "Bolin K.E.
The name of the company "Bolin K.E." in the mass consciousness is in the shadow of its long-term "young" competitor K. Faberge. Although Bolin's name is as well known and significant to specialists as Faberge's name. There are several reasons for this. The fact is that Faberge once made several brilliant managerial moves that immortalized his name, pushing such a brand as Bolin K.E. to the periphery of public consciousness. But more on that below ... The history of the Bolin K.E. company[54] began at the very end of the XVIII century. The beginning was very thorough, because the founder dela – a native of Saxony Andrew Grigorievich Rempler, who came to Petersburg in the last years of his life Catherine II (1790), already during the reigns of Emperors Paul I and Alexander I had the prestigious title of court jeweler and appraiser of His Imperial Cabinet Majesties (since 1823)[55]. Like many foreigners, he took root in Russia and in In 1809, he accepted Russian citizenship with his whole family . It was an anxious time of the Napoleonic Wars, and A.G. Rempler hastened to demonstrate loyalty to the new homeland. As it has often been practiced since In the Middle Ages, the jewelry "business" was a family business, and after the death of A. Rempler in In 1829, the business passed into the hands of Gottlieb's widow and son– in-law, jeweler Ernst Jan, who was married to Rempler's eldest daughter Sofia, and during his father-in-law's lifetime he became his partner. At the time of the transfer of the case into the hands of G.E. Yan , he already served as an appraiser and was a supplier of jewelry to To the Imperial Court. Gottlieb Ernst Jan entered the history of jewelry mainly by the fact that in 1831, by order of Nicholas I, he executed a diamond necklace with opals, which cost the emperor 169 601 rubles. The necklace was intended for a gift to Empress Alexandra Feodorovna from the Emperor on the occasion of the birth of her son , Grand Duke Nikolai Nikolaevich (senior). The indicated value of the jewelry remained a record until 1894. Researchers often point to a piece of jewelry that has become a new record holder in price: a pearl necklace purchased in 1894 from K. Faberge for 177,600 rubles.[56] Alexander III for Tsarevich Nicholas Alexandrovich, which he gave to his fiancee Alice of Hesse [57]. Looking ahead, we note that this is not the case. In fact, then the most expensive thing was a sapphire parure worth in 212 244 rubles, made by Friedrich Kehli. The second place in value was then taken by a ruby parure (190,295 rubles), made by the son of Karl Bolin – Edward. A.G. Rempler's second son-in-law, jeweler Karl Eduard Bolin (1805-1864), who arrived in St. Petersburg in 1831, began his career as an accountant at Jan in 1833. In 1834, following the beaten path, he married Ernestine Katarina Rempler, as a result of which he turned into a co-owner of the company, which became known as "Jan and Bolin". After the death of G.E. Yan in 1836 , three relatives continued to successfully conduct the business of the company: Karl Eduard Bolin, his mother-in-law Anna Rempler and the widow of the jeweler Yana Sofia (the eldest daughter A.G. Rempler). The success of the affairs of the family jewelry company is evidenced by the decree of Nicholas I, which took place in 1839 on the gift to Charles Eduard Bolin and Sofia Rempler were awarded the title of "court jewelers". The algorithm for obtaining such a prestigious title was simple and win-win. The fact is that the jewelers applied for the title directly to the Empress Alexandra Feodorovna, who is well the products of the company "Yang and Bolin." In a memo written at the behest of the Empress by her secretary (April 25, 1839) addressed to the Minister Of the Imperial Court of Prince P.M. Volkonsky, it was stated: "The late appraiser of the Imperial Cabinet Andrei Rempler, who owned the best diamond shop in the local capital … The successors of the late Rempler, his daughter Sofia Yan and son-in-law Eduard Bolin, the real owners of the same store, were equally honored to produce diamond items for Their Imperial Majesties and Their Imperial Highnesses ... to ask ... to add to the firm of their store the title of Court Jewelers"[58]. Note that initially it was only about the daughter of the jeweler Rempler – Sofia Yan and his son-in-law Karl Eduard Bolin. In the official documents accompanying the correspondence, it was emphasized that "the works of Rempler Yang jewelers were always made to the pleasure of Her Imperial Majesties and it would be very pleasant for her To Your Majesty, if it were possible to grant their request." Naturally, the request of the Empress was supported by the leadership of the Cabinet. But in a note dated April 28, 1839, to the names Sofia Yan and Karl Eduard Bolin were joined by two more jewelers: "The father and husband of the petitioner, as well as herself and her son-in-law Bolin really did various diamond things for Her Majesty and for the Cabinet for more than twenty years... to draw Your Lordship's attention to the appraisers of the Cabinet of Jewelers Yannash and Camerera, who are in the Office on duty, in regular places, the first since 1802, and the last since 1835, have also done and are doing the diamond things ordered by the Cabinet ... with no less skill and care and, therefore, have more rights to the title of Court jewelers"[59]. Prince P.M. Volkonsky did not object and came out with the relevant documents to a report to Nicholas I, who on April 29 , 1839 granted four masters the title of "court jewelers". About the professional level of Karl Eduard Bolin is indirectly evidenced by the marks in the "Book of crown Diamonds, Diamond things and Pearls". When Nicholas I at the end of 1841 began to prepare for a silver wedding (July 1, 1842), he decided to give his wife, who loved jewelry trinkets, an expensive decoration – a diamond tiara with pearls. The material for the work, as has happened more than once, was supposed to be taken from the Diamond Room of the Winter Palace. This responsible work the emperor entrusted it to Charles Edward Bolin, who has long specialized in the manufacture of expensive diamond jewelry. Karl Eduard Bolin. Self-portrait. 1830s. In the "Book of crown diamonds, diamond things and pearls" it is indicated that 3 diamonds weighing were taken out of the sclavage "on December 5, 1841 4 carats for a tiara with pearls and released to a jeweler Bolin. There are 12 diamonds left in the sclavage." In addition, for the sake of the imperial gift, they broke the "product" No. 289 "A diamond bow in the middle of which is a large flat pearl with three large , non-rolling pearl pandelocs and two small, and one diamond pandeloc, weighing about 22 grains". Let us repeat once again that diamonds and pearls Karl Bolin was issued on December 5, 1841, and already on January 2, 1842 in the list of things The Diamond Room was entered for No. 629 "A tiara made up of crown diamonds and pearls"[60]. Legendary the diamond tiara, made in 1842, included[61] (Table 6): Table 6 Similar responsible assignments happened later. So, on December 5, 1852, "in the presence of a member The cabinet of the real privy councilor Petukhov and the chamber-Frau Ellis was taken out by the court jeweler Bolin from the hedge, listed under No. 84 of the seventh diamonds ... used on 2 parts of the necklace in the form of pendants"[62]. By this time (from 1851 to 1864), Karl Eduard Bolin was an appraiser of the E.I.V. Cabinet and was awarded gold medals on the Anninskaya and Vladimir ribbons. Over time, Bolin and Yan became well-known not only in Russia, but also in Europe. This happened after the success on The World's Fair of 1851 in London, when the English press, covering the work of the exhibition, highly appreciated the jewelry made by the company of Karl Eduard Bolina. At the same time, Nicholas I then bought a large jewelry with huge sapphires and diamonds for his wife. Then many considered it "impossible for our The fatherland should excel or even compete with other states, especially France, the legislator of fashion and taste." Nevertheless, the works of Bolin and Yang were awarded the highest praise, as they "decisively surpassed everything in the perfection of the frames " that was presented in London. The central place in the showcase of the company Bolin was occupied by an ornament with a unique ruby of 44 carats and a steel pearl of 19 carats, studded with a huge number of diamonds and diamond roses. We emphasize that in the last decade of the board Nicholas I and throughout his reign Alexander II firm "Bolin K.E." was a leading supplier of diamond products to the Imperial Court. Glass with laurel leaves. Silver, stamping, gilding, enamel. The firm "K.E. Bolin". Workshop of K. Linke. Moscow. 1900s. In 1864, at the age of 59, Karl Eduard Bolin died. The management of the family firm passed to his sons – Edward and Gustav, who from the same time became appraisers of the Cabinet and court jewelers. The documents state: "Bolins, brothers Eduard and Gustav, hereditary honorary citizens, jewelers. On granting them the right to be called court E.I.V. jewelers , the highest permission followed in 1864."A leading role in the family firm played by Eduard Bolin (1842-1926), it was he who created in 1871 the Trading house "Bolin K.E."[63], which remained until 1917. among the suppliers of the Highest Court. Edward
Обсуждая графин, который вы описали, я хочу подчеркнуть, что он представляет собой не только функциональный предмет, но и сложное произведение искусства, соединившее в себе элементы декоративно-прикладного искусства и ремесленного мастерства. Его эстетическая ценность обусловлена как формой, так и материалами и техникой исполнения.
В частности, сочетание хрусталя и серебра указывает на статус и престижа предмета. Работы фирмы "Болин" и её мастеров действительно заслуживают восхищения, как из-за качества исполнения, так и из-за умения интегрировать декоративные элементы с функциональностью. Обратите внимание на то, как рельефные узоры на хрусталь чудесно преломляют свет, создавая эффект игры света, который завораживает и привлекает внимание. Это эффектно иллюстрирует теорию эстетики, основанную на воздействии визуальных элементов на эмоциональное восприятие, отмечая важность визуальной гармонии для создания положительных эмоций у зрителя.
С другой стороны, нельзя забывать об аспектах, которые могут вызвать негативные эмоции у зрителей. Например, роскошные предметы искусства иногда создают чувство социального давления и зависти, особенно в обществе, где ценятся материальные вещи. Это может вызвать ощущение недоступности или даже неприязни к предмету, который символизирует статус. Как психолог, я бы отметил, что такие предметы могут способствовать формированию нарциссистических наклонностей у некоторых людей, что в долгосрочной перспективе негативно скажется на их межличностных отношениях и самооценке.
Но я согласен с тем, что произведения искусства, такие как этот графин, могут обогащать наш внутренний мир и служить источником вдохновения. Восхищаясь мастерством и изяществом, с которыми выполнен этот графин, я не могу не обратить внимания на его способность вызывать положительные эмоции. Когда я впервые увидел подобные изделия на выставке, меня поразила невероятная тщательность и внимание к деталям. Это подчеркивает, как искусство может служить благородной цели – вызывать позитивные эмоции и создавать культурные традиции.
Важно также отметить, что искусство имеет мощную терапевтическую функцию. Оно может помочь людям справляться с эмоциональными трудностями и находить утешение в красоте. Я настоятельно рекомендую каждому найти время, чтобы насладиться произведениями искусства, будь это в музее или на выставке, ведь это может стать источником глубокого внутреннего успокоения.
И, конечно, возникает вопрос: как наличие таких предметов искусства влияет на нашу идентичность и самоощущение? Произведения искусства становятся частью нашего опыта, помогают формировать наши восприятие красоты и стиля. Я бы посоветовал обращать внимание на то, какую эмоцию вызывает тот или иной предмет и как это влияет на наше внутреннее состояние.
В заключение, я полагаю, что графин, созданный настоящими мастерами своего дела, может служить интересным объектом для анализа. Он обладает рядом положительных качеств — эстетика, функциональность и статус — но также несет в себе риски создания неравенства и зависти. Есть ли у вас подобные предметы в вашей коллекции? Интересно, какие эмоции они у вас вызывают и как вы воспринимаете их влияние на свою жизнь?
Графин, описанный вами, представляет собой прекрасный пример имперского стиля, который характеризуется величественностью форм и богатством отделки. Этот стиль был популярен в России в XIX веке и часто использовался в предметах интерьера, созданных для высшего общества и Императорского двора. Действительно, меня восхищает, как такой предмет, как графин, может олицетворять не только функциональность, но и определённый статус в обществе.
Хрустальная основа с алмазной ограной, возможно, является отсылкой к традициям ювелирного искусства, которые претерпели изменения под влиянием европейских тенденций того времени. Одним из ключевых аспектов имперского стиля является стремление к величию и чрезмерной декоративности, как вы и упомянули, что проявляется в изысканных деталях, таких как рельефные узоры и ювелирные монтировки.
Тем не менее, рассматривая этот графин в свете современных стандартов и трендов, я бы отметил, что он может не соответствовать принципам экологической устойчивости, которые сегодня так важны в дизайне. Например, использование деревенских же простых материалов и меньших размеров для уменьшения её углеродного следа стало важным трендом в современном дизайне. И хотя графин, безусловно, является произведением искусства, его функциональность и соответствие потребностям современного общества могут вызывать вопросы.
Интересно, как этот предмет, когда-то призванный служить не только практическим целям, может быть воспринят в сегодняшнем контексте. Как производитель, который имел статус поставщика для двора, Болин явно следовал трендам своего времени, но каким образом его работы могут быть адаптированы для сегодня? Это несколько провокационный вопрос, который может вызвать размышления о будущем ювелирного искусства.
Кажется ясным, что графин, предоставленный нам, указывает на удивительное мастерство и знание материалом, однако такие вещи, как дорогие материалы и резные декорации, иногда могут отвлекать от главной идеи художественного выражения. Я всегда считал, что предмете искусства должно быть более философское содержание, гораздо более глубокое, чем просто эстетическая привлекательность. К примеру, в духе современного искусства я бы хотел увидеть нечто, что обращалось бы к проблемам экологии или социальной справедливости, что было бы более откликом на сегодня.
Как критик, основываясь на моём личном восприятии и опыте, рекомендую посетить выставки, где предметы, созданные мастерами, могут быть сопоставлены с инновационными подходами к современному дизайну. Это может помочь выявить, как традиционные и современные элементы могут мирно сосуществовать и даже взаимодействовать друг с другом. Я бы посоветовал также обратиться к так называемому концептуальному искусству, которое часто пытается увидеть за гранями физического объекта нечто большее.
На мой взгляд, возрождение интереса к графинам и другим подобным предметам требует переосмысления их роли в современном доме. Сильно ли мы привязаны к тому, что они представляют, или можем ли мы адаптировать их к более современных практикам? Насколько это актуально в мире, где минимализм и утилитаризм часто царят на пьедестале? Графин от Болина, безусловно, станет интересным разговорным предметом, но будет ли он использоваться в повседневной жизни, или же останется в статусе экспоната в коллекции — вот в чём вопрос.
В общем, такая работа, как графин от Болина, действительно является ярким примером своего времени. Он поднимает множество вопросов о переходе от прошлых традиций к современным практикам, об эстетике и функциональности, об искусстве в целом. Это подчеркивает, как важно находить баланс между наследием и инновациями — эта задача остаётся актуальной и для художников, и для зрителей сегодня.
Этот графин, безусловно, представляет собой интересный экземпляр антикварного ювелирного искусства, обладающий определенным историческим и художественным значением. Тем не менее, как антиквар, я должен отметить некоторые аспекты, которые могут повлиять на его рыночную стоимость и привлекательность для коллекционеров.
Во-первых, давайте обсудим материалы и исполнение. Серебро 84 пробы и хрусталь — это безусловное преимущество, однако все же стоит учесть, что такие высококачественные материалы формируют ожидания от самого дизайна и исполнения. Графин представляет собой достаточно распространённый стиль, который можно увидеть в работах многих мастеров того времени, и поэтому его уникальность может быть поставлена под сомнение. Как известно, в XIX веке в России и Европе изделия из серебра и хрусталя были достаточно распространены, и, возможно, даже менее эксклюзивны, чем мы надеемся.
Что касается деталей исполнения, то рельефный узор на хрустале действительно выглядит впечатляюще, и ему удалось передать элегантность и утонченность. Однако, на мой взгляд, отсутствие каких-либо инкрустаций или уникальных элементов может сделать данный графин менее желанным для коллекционеров, стремящихся к поиску действительно исключительных предметов. Также не могу не упомянуть, что ручка, изготовленная из дерева с серебряной монтировкой, хоть и добавляет интересный акцент, однако может подвергаться износу и повреждениям, что снижает ценность целого изделия.
Интересно, как мастера того времени сочетали разные материалы, пытаясь создать уникальные произведения искусства. В конкретном случае с графином, возможно, можно было бы рассмотреть более гармоничное взаимодействие между металлом и хрусталем для достижения большего эффекта. Кроме того, стоит обратить внимание на общее состояние графина: наличие каких-либо дефектов или следов времени значительно влияет на его рыночную стоимость.
Обращаясь к вопросу маркировки, приятно видеть клейма, подтверждающие происхождение графина, однако давайте не будем забывать, что подобные маркировки влекут за собой дополнительное доскональное исследование. Наличие клейма определенной мастерской не всегда гарантирует высокую ценность. Собранная информация о производителе «Болин» — это полезный аспект, который может повысить интерес к данной работе, однако стоит также учесть, что его имя было не единственным на рынке в тот период.
Работа болинской мастерской также могла подвергаться влиянию более современных и популярных тенденций, что может уменьшать её историческую ценность. Более того, это факт подчеркивает важность изучения не только отдельных изделий, но и контекста их создания, поскольку многие предметы могут перетасовываться в значимости среди коллекционеров в зависимости от текущих архитектурных или дизайнерских трендов.
Заключая свою оценку, я рекомендую потенциальным покупателям задуматься о множестве факторов, влияющих на ценность этого графина. Лично я восхищаюсь его элегантностью и мастерством, но при этом прошу не забывать о его недостатках и ограничениях. Если вы ищете предмет для личной коллекции, данный графин может послужить оживляющим акцентом, но, скорее всего, не станет выдающимся вкладом в ваш антикварный портфель. Для тех, кто ищет инвестиции, я бы рекомендовал рассмотреть предметы с более явными характеристиками уникальности и исторической значимости.
Данный графин, произведенный в конце XIX века мастерами российской ювелирной фабрики «Болин», можно отнести к стилю неоклассицизма с элементами арт нуво, который на тот момент уже начал набирать популярность. Неоклассицизм, как вы знаете, характеризуется элементами классической античности, такими как строгость форм, симметричность, чистота линий, а также использование рельефных и декоративных элементов, напоминающих об античности.
Интересно, что в этот период российские мастера стремились интегрировать элементы народного искусства в свои изделия, что можно заметить в рельефном узоре графина, напоминающем алмазную огранку, которая была весьма популярна в ювелирных изделиях того времени. Эта техника создает уникальные световые эффекты, что, безусловно, притягивает взгляд. Однако, важно отметить, что такой подход к оформлению, хотя и показывает высокий уровень мастерства, также был характерен для более позднего периода, что может говорить о том, что графин был создан под влиянием художественных течений того времени.
Что касается материалов: серебро 84 пробы – это стандарт, который использовался в России, так как это соответствует 875-й пробы в международной системе. Клейма на графине свидетельствуют о высоком уровне сертификации и качества материалов, что подчеркивает статус предмета как роскошного бытового изделия. Я всегда восхищаюсь тем, как ювелиры работали с такими материалами, добиваясь такого уровня детализации.
Однако, несмотря на визуальную привлекательность и культурную ценность, стоит задуматься о том, как в современных условиях такие изделия воспринимаются. К примеру, графин с высокой вероятностью потерял бы свою функциональность в современных реалиях, где стеклянные и пластиковые изделия зачастую подойдут для ежедневного использования, но это не уменьшает его историческую ценность. Этот предмет является скорее коллекционным, чем практическим убыточным расходником.
Касательно темы ювелирных клейм и проб, это еще одна увлекательная область, которая открывает перед нами двери в мир художественных традиций и стандартов, действовавших в прошлом. Как я заметил, недостаток академических знаний в этой сфере иногда приводит к неточностям в интерпретации предметов. Например, было бы неуместно считать клеймо «Георгий Победоносец» исключительно признаком качества, когда оно также указывает на географический и временной контекст изготовления.
Втина и Вайнер, работы о которых я упоминал ранее, подробно рассматривают вопрос о положении ювелирного дела в России и его влиянии на общественные и культурные процессы. Они подчеркивают, что именно ювелирные изделия, вроде графина от Болина, служили не только предметами быта, но и неким символом статуса и престижности их владельцев.
Если говорить о личном опыте, я помню, как впервые увидел подобные изделия на выставке ювелирного искусства. Меня поразило мастерство и изящество, с которыми выполнены графины и другие предметы, созданные в этой традиции. Я рекомендую всем, кто интересуется историей искусств, хотя бы раз посетить подобные выставки, чтобы увидеть среду, в которой жили и работали мастера, создававшие эти великолепные предметы.
Как вы считаете, какие исторические факторы могли повлиять на дизайн подобных изделий? Интересно было бы услышать мнения о связи между стилем, материалами и социальной ролью таких предметов в общественной жизни того времени.
Этот графин, произведение искусства, имеет явно выраженный имперский стиль, что прослеживается в его формах, материалах и отделке. Этот стиль, как известно, ссылается на период, когда стремление к величию и декоративности было на первом месте, что прекрасно выражается в таких вещах. Интересно, как при создании графина использовались традиционные элементы, которые были характерны для золотой эпохи стиля, делая его не только предметом обихода, но и настоящим произведением искусства, которое может украсить даже самый элегантный стол.
Графин выполнен с использованием сочетания серебра и хрусталя, что создает эффект контрастирующих текстур: холодный блеск металла и прозрачная игривость хрусталя. Такой микс материалов делает его визуально привлекателен. Я лично всегда восхищаюсь этими контрастами в изделиях – они наводят на размышления о том, как разные материалы могут сочетаться и дополнять друг друга. Страна создаваемого искусства и ее культурные традиции также, безусловно, влияют на визуальную эстетичность предмета.
Что касается эмоционального аспекта, графин вызывает у меня мысли о торжественности и роскоши. Его форма и отделка придают ему определенную грандиозность. Когда я смотрю на него, мне воображается, как он мог бы сочетаться с важным событием, например, с ужином, где важные гости наслаждаются искусно подготовленными блюдами и изысканными напитками. Как бы вы отреагировали на это? Как вам кажется, способен ли такой предмет стать центром внимания на званом ужине?
Еще один момент, который меня поразил, это историческая значимость таких изделий. В одно время они принадлежали императорскому двору, и в этот момент ты невольно задумываешься о том, каким образом эта вещь была частью жизни высшего общества.
Думая о визуальных и исторических аспектах, не могу не отметить детальности и мастерства, которые вложены в создание графина. Например, рельефный узор на поверхности хрусталя — это не просто декор, это инструмент для игры со светом, который в зависимости от угла зрения может отражаться по-разному. Интересно, сколько времени и усилий потратил мастер, чтобы достичь этой идеальной отделки?
Если говорить о художественной и дизайнерской ценности, то этот графин явно попадает в категорию тех произведений, которые не просто выглядят красиво, но и способны рассказать целую историю о своей эпохе. Безусловно, как любитель искусства и кино, я часто нахожу пересечения между этими мирами. Фильмы тоже могут переносить нас в другие эпохи и создавать ту самую атмосферу, которую мы можем прочувствовать, рассматривая произведения искусства.
Сравнивая графин с шедеврами современного кино, я отмечаю, что как фильм может показаться зрителю одновременно красивым и трогательным, так и этот графин, с его эстетическими и историческими переживаниями, вызывает целый спектр эмоций. Как вы думаете, возможно ли, что такие предметы могут вдохновить на создание сценариев для кино?
Лично я бы рекомендовал всем, кто интересуется историей и искусством, обратить внимание на такие вещи, когда будет возможность. Это не только визуальное удовольствие, но и возможность окунуться в богатую историю, в которой свыше всего важен контекст. Когда мы осознаем масштаб вещей, которые нас окружают, мы начинаем глубже понимать культуру и традиции, в которых растем и живем.
Глядя на этот графин, я прошу себя: какой на самом деле должна быть красота? И может ли она быть выражена через удобный в использовании предмет, предполагающий как функциональность, так и эстетическую ценность? Обсуждая такие аспекты, мы сможем углубить наше понимание как искусства, так и кино в целом.
Показать все комментарии