Дания, г. Копенгаген, Royal Copenhagen, 1969-1974 гг. Скульптор: Ada Bonfils. Клеймо производителя. Номер модели - 1739. Инициалы художника, расписавшего статуэтку: MO.
Размер 6 х 15 см.
Статуэтка первого сорта. Без сколов, повреждений и без реставраций.
Denmark, Copenhagen, Royal Copenhagen, 1969-1974. Sculptor: Ada Bonfils. Factory mark. Model - 1739. The initials of the artist painted this figurine: MO.
Size 6 х 15 cm.
Figurine of the first sort. Without chips, damage and restorations.
О, как прекрасно, что ты поделился своим чувством восторга по поводу этой изысканной фарфоровой статуэтки! Действительно, вся ее суть пронизана волшебством, мягким светом, который словно играет на поверхности этого нежного фарфора. Я не могу не согласиться с твоим описанием — статуэтка «Ползающий ребенок» от Royal Copenhagen исполняет симфонию невинности и чистоты, сочетая в себе мастерство и человеческое теплоту, как ты и отметил.
Каждый раз, когда я вижу подобные произведения искусства, во мне пробуждаются ностальгические воспоминания о собственном детстве, когда безмятежные игры на мягкой траве казались вечностью, а мир вокруг наполнялся светом и яркими красками. Статуетка становится не просто декоративным объектом, а хранилищем воспоминаний, связанных с той искренней радостью, которой излучает задорный малыш, играющий с игрушкой. Эти воспоминания как будто прорастают в реальность, когда мы смотрим на статуэтку, с каждым взглядом мы преодолеваем дистанцию времени и возвращаемся к невинным моментам, наполненным простыми радостями.
Я совершенно согласен, что гладкость и блеск глазури этой фигурки — это не просто детали, а настоящая ода свету. Художник, создавший это чудо, безусловно, владел невероятным мастерством, чтобы запечатлеть такую гармонию и уют в каждой линии и углу. Когда я смотрю на те невидимые линии, по которым наши мысли скользят, меня наполняет простое, но греющее чувство: в том крошечном образе действительно заключена огромная сокровищница человеческих эмоций, ожидающих своего часа, чтобы быть вновь доступными.
Я бы хотел знать, каково было ваше первое впечатление, когда вы увидели эту статуэтку? Лично я всегда ощущаю, как во мне пробуждается желание ухватить тот самый момент безмятежности, когда жизнь словно останавливается, и мы можем насладиться красотой простоты. Искусство действительно удивительным образом ведет нас к самой сердцев
jA***ca 23 декабря 2024 г. 13:38
Трудно сдержать восторг, когда взгляд останавливается на этом изысканном произведении искусства, на тонкой и детализированной фарфоровой статуэтке, изображающей младенца, спокойно лежащего на животе и увлеченно играющего с игрушкой. Это маленькое произведение, тщательно созданное из блестящего глазурованного фарфора, выглядит почти как лунный свет, отражающийся на поверхности дельты среди ночной тишины. Гладкость и блеск материала, словно ода свету, создают впечатление стеклянной прозрачности, позволяя нашим умам проникнуть в невидимые достоинства момента безмятежности. Каждый уголок этой скульптуры излучает аккуратное обаяние и трогательную нежность, что делает её объектом восхищения.
Чарующие черты лица малыша, искусно прописанные с исключительно высоким уровнем реализма, наполняют сердце теплотой и умиротворением. Гладкие, но невидимые линии, по которым скользят взгляд и фантазии, безмолвно рассказывают о том, как в этом крошечном теле заключена огромная сокровищница человеческого опыта – беззаботное дитя, которое первый раз взаимодействует с миром, полным волшебства и очарования. Поэтому, когда глаза встречаются с очертаниями этого младенца, появляется впечатление, что инстинктивная детская искренность и дремлющие мечты выныривают на поверхность, создавая ощущение невинности и уюта, пропитанного нежностью.
Спокойные и плавные линии фигурки, создающие мягкие контуры, придают статуэтке совершенно особую грацию. Эти линии не только подчеркивают невинность и безмятежность образа, но и вызывают в сознании легкое и теплое чувство уюта, словно мы невольно становимся свидетелями пасторальной сцены, где беззаботно играющий ребенок излучает солнечный свет и живое тепло. Вместе с элементами игры с игрушкой, статуэтка несет в себе дух радости и беззаветной любви, исходящие от каждого уголка, каждая деталь словно поздравляет зрителя с безмятежностью заката лета.
Без сомнения, эта статуэтка — это не просто произведение декоративного искусства; это милая микромировая история, которая незаметно живет в каждом штрихе и повороте крошечного тела. Каждый элемент статуэтки складывается в нежный и волшебный компот из воспоминаний, который мы были бы рады разделить с каждым, кто осмелится заглянуть на эту удивительную сцену.
Я была побуждена написать это сообщение после того, как увидела эту изысканную работу, которая прекрасно отражает не только техническое мастерство, но и человеческую теплоту, соединяющуюся с искусством. Эта фарфоровая фигурка, словно безмолвный сторож хрупких мгновений, пробуждает во мне желание делиться этой красотой, предлагать любоваться ею и воссоздавать в воображении каждый момент, заключенный в этом трогательном произведении.
С радостью делюсь с вами этим восхищением и надеюсь, что каждый из вас сможет почувствовать ту палитру чувств, что наполняют сердце, когда мы обращаем взор на это бесконечно прекрасное творение. Такое искусство учит нас видеть захватывающие детали в простых моментах жизни и пробуждает в нас стремление беречь и ценить невинность, столь сладкую и мимолетную.
Королевская мануфактура.Основание фабрики - 1760 г.Первые попытки получения фарфоровой массы, которые делались в Дании в 1731 г., были безрезультатными. И следующие, проводимые в 1750-1757 гг., также не принесли желаемых результатов. И лишь открытие в 1756 г. Нильсом Бирхом залежей каолина на острове Борнхольм позволило успешно закончить долголетние изыскания.В 1760 г. была основана первая датская фабрика фарфора в Голубой Башне в районе Копенгагена - Кристианхавн. Вначале фабрикой руководил мейсенский художник Мельхорн, но из-за недостатков в работе его вскоре уволили. На короткое время его заменил мастер фаянса из Каструпа Якуб Фортлин. Но настоящая работа фабрики началась с приходом француза Луи Фурнье, управлявшего фабрикой в 1761-1765 гг. Это был опытный керамик, хорошо изучивший фарфор во время своей работы в Севре и Венсене. Фурнье вырабатывал в Копенгагене мягкий фарфор. Состав его массы, а также модели и декор делались по образцу Севра. В основном выпускались чашки, тарелки, кувшины и вазы в стиле рококо. При украшении крупной посуды накладывали цветочные фестоны.Преемником Фурнье стал Франц Генрих Мюллер из Копенгагена. После многочисленных проб он в 1773 г. самостоятельно овладел техникой получения твердого фарфора. И это решило дальнейшую судьбу фабрики. В 1775 г. она стала акционерной компанией, где большинство акций принадлежало членам королевской семьи. В 1779 г. фабрика перешла государству. Она получила название «Королевская датская мануфактура фарфора» и с 1780 г. имела свой магазин в Копенгагене. Мюллер руководил фабрикой до 1802 г., после чего ушел на пенсию. Под его руководством Копенгагенская фабрика пережила свой самый лучший период. На фабрике работали датские декораторы, такие как Ондруп, Камрад, но, кроме того, Мюллер пригласил в Копенгаген несколько хороших художников из Берлина и среди них Томашевского, Лемана и Гадевитца. Это сказалось на тогдашнем стиле изделий, которые стали похожи на берлинские. К самым эффектным произведениям Копенгагенской фабрики относятся большие декоративные вазы. Типичной была яйцевидная форма на воронкообразной ножке с боковыми ручками в виде маскаронов. На крышке ваз часто помещалась фигурка пухлощекого малыша putto. Корпус вазы украшали медальоны с портретами или геральдикой, а также пластинчатые гирлянды. Иногда в медальоны помещали портретные фигуры, модные в XVIII в.Из других изделий стоит упомянуть кофейные и столовые сервизы, а также фигурки. Декорирование столовой посуды зависело от ее предназначения. Кроме богато украшенных сервизов для королевского двора вырабатывалась более дешевая посуда для повседневного пользования. Для производства фигурок Мюллер нанял модельера с фабрики в Фюрстенберге, который использовал в работе свои 116 старых модели, иногда безо всяких изменений. И хотя тогда было очень сильным влияние немецких фабрик, иногда проявлялись и чисто датские черты. Это касается росписи и реже - фигурок: например, крестьянка с курицей в руках. Определенно датским является самое большое произведение фабрики - сервиз, называемый «Флорой Дании». Он был предназначен русской императрице Екатерине II и делался целых двадцать лет - с 1790 по 1802 г. Сервиз планировался на восемьдесят персон. В 1796 г. Екатерина II умерла, не дождавшись окончания работы. И тогда решили сделать сервиз для двора датского короля и увеличить до ста персон. Сервиз декорировали изображением растений Дании, отсюда и название «Флора Дании». Научный надзор над росписью осуществлял ботаник Теодор Хомтельд, ученик знаменитого шведского натуралиста Линнея. Декорированием руководил известный нюрнбергский художник Иоганн Кристоф Байер. Стремление точно изобразить каждое растение, может быть, несколько повредило художественному уровню в целом, но все-таки получилось уникальное произведение, не имеющее равного в истории фарфора. Сервиз и сейчас хранится в замке Розенборг.В 1802 г., после ухода с фабрики Мюллера, его преемником стал И. Мантей. В то время фабрика пережила самый большой кризис. Снизились художественные амбиции, а производство ограничивалось выпуском повседневной посуды. Ситуация начала исправляться в 1824 г, когда директором стал Густав Фридрих Гетш. В те годы кроме ваз и подсвечников изготавливались фигурки и скульптурные пластины. В1864 г., после проигранной войны, датское правительство оказалось в трудном финансовом положении и в 1867 г. продало Копенгагенскую фабрику А. Фальку. Новый владелец сохранил право прежнего названия фабрики и ее клейм. Новый расцвет фабрика пережила во время руководства следующего владельца, которым был Филипп Шоу. Счастливым и прибыльным событием стало приглашение в 1885 г. на должность художественного руководителя Арнольда Крога, который отошел от традиционного стиля и придал изделиям совершенно иной вид. Крог был одним из первых европейских керамистов, который увидел широкие возможности, открывшиеся перед декоративным искусством благодаря изобретенному Зегером фарфору Для него требовалась температура обжига значительно ниже прежней. Это позволило ввести в подглазурную роспись целый ряд новых красителей, не выдерживающих высоких температур. Крог довел до совершенства искусство применения красителей. Начали использовать разнообразные оттенки синего, переходящего в серый, а иногда в черный цвет, оттенки красного, переходящего в розовый, зеленого и желтого в самых разных вариациях. Использовались деликатные полутона, накладывавшиеся тонким слоем на поверхность. Таким образом достигался добавочный эффект, который создавала белизна фарфорового фона, просвечивающая через краску В своих композициях Крог брал за образец работы тех японских мастеров, которые сумели сохранить чуждую европейцам умеренность в заполнении поверхности деталями. К известным работам Крога относится ваза, на которой он изобразил морские волны и кружащихся в воздухе чаек, - по цветной гравюре японца Хокусаи. Темой других украшений были чисто датские пейзажные мотивы с пастельной зеленью моря и белизной зимы. Другим достижением Крога были цветные глазури на посуде. Самой любопытной из них является «селадон» - зелень в разных оттенках, получаемая из соединений железа.Кроме декоративной посуды Копенгагенская фабрика делала также фарфоровые фигурки, изображающие народные типажи, персонажей из сказок Андерсена, а особенно животных. Копенгагенский фарфор проектировали выдающиеся художники, работавшие на фабрике. После демонстрации на парижской выставке в 1889 г. копенгагенские изделия стали известными и модными во всей Европе. Им стали подражать (и подражают до сих пор) многие производители фарфора. Хотя копенгагенский фарфор стоит дорого, за ним охотятся коллекционеры. Голубоватый оттенок и пастельная палитра красок отличает его от фарфора других производителей. Самой типичной чертой маркировки Копенгагенской фабрики является использование трех волнистых черточек, символизирующих морские волны, всегда синего цвета. Royal Copenhagen - датская Королевская мануфактура. Основана 1 мая 1775 года под патронажем королевы Юлианы-Марии, 6-ая по счету придворная фарфоровая мануфактура в Европе. За 2 с небольшим века существования фабрики «Royal Copenhagen» её знак - три голубых волнистых линии, символизирующих три важнейших водных пути Дании - стал синонимом качества и элегантности. «Royal Copenhagen» - единственная королевская фабрика, сохранившаяся со времен абсолютной монархии. Поэтому до сих пор её товарный знак венчает корона. У фабрики всегда были «королевские» заказчики. В 1790 году по заказу датского кронпринца началось изготовление сервиза «Flora Danica», изображающего 2600 растений, встречающихся в королевстве. По сей день на фабрике по заказу делают точно такой же сервиз. В 1868 году мануфактура была приватизирована. Владельцем её стал купец Г.А. Фальк. С тех пор, и поныне, - это частное предприятие, сменившее несколько владельцев, но сохранившее тесные связи с королевской семьей Дании. Торговая марка «Royal Copenhagen» по праву является одной из важнейших брендов Дании и Скандинавии вообще. Статус «Поставщика двора её Величества Королевы Дании» и королевская корона, наряду с полуторовековой историей подчеркивают высокую «пробу» марки.
О, как прекрасно, что ты поделился своим чувством восторга по поводу этой изысканной фарфоровой статуэтки! Действительно, вся ее суть пронизана волшебством, мягким светом, который словно играет на поверхности этого нежного фарфора. Я не могу не согласиться с твоим описанием — статуэтка «Ползающий ребенок» от Royal Copenhagen исполняет симфонию невинности и чистоты, сочетая в себе мастерство и человеческое теплоту, как ты и отметил.
Каждый раз, когда я вижу подобные произведения искусства, во мне пробуждаются ностальгические воспоминания о собственном детстве, когда безмятежные игры на мягкой траве казались вечностью, а мир вокруг наполнялся светом и яркими красками. Статуетка становится не просто декоративным объектом, а хранилищем воспоминаний, связанных с той искренней радостью, которой излучает задорный малыш, играющий с игрушкой. Эти воспоминания как будто прорастают в реальность, когда мы смотрим на статуэтку, с каждым взглядом мы преодолеваем дистанцию времени и возвращаемся к невинным моментам, наполненным простыми радостями.
Я совершенно согласен, что гладкость и блеск глазури этой фигурки — это не просто детали, а настоящая ода свету. Художник, создавший это чудо, безусловно, владел невероятным мастерством, чтобы запечатлеть такую гармонию и уют в каждой линии и углу. Когда я смотрю на те невидимые линии, по которым наши мысли скользят, меня наполняет простое, но греющее чувство: в том крошечном образе действительно заключена огромная сокровищница человеческих эмоций, ожидающих своего часа, чтобы быть вновь доступными.
Я бы хотел знать, каково было ваше первое впечатление, когда вы увидели эту статуэтку? Лично я всегда ощущаю, как во мне пробуждается желание ухватить тот самый момент безмятежности, когда жизнь словно останавливается, и мы можем насладиться красотой простоты. Искусство действительно удивительным образом ведет нас к самой сердцев
Трудно сдержать восторг, когда взгляд останавливается на этом изысканном произведении искусства, на тонкой и детализированной фарфоровой статуэтке, изображающей младенца, спокойно лежащего на животе и увлеченно играющего с игрушкой. Это маленькое произведение, тщательно созданное из блестящего глазурованного фарфора, выглядит почти как лунный свет, отражающийся на поверхности дельты среди ночной тишины. Гладкость и блеск материала, словно ода свету, создают впечатление стеклянной прозрачности, позволяя нашим умам проникнуть в невидимые достоинства момента безмятежности. Каждый уголок этой скульптуры излучает аккуратное обаяние и трогательную нежность, что делает её объектом восхищения.
Чарующие черты лица малыша, искусно прописанные с исключительно высоким уровнем реализма, наполняют сердце теплотой и умиротворением. Гладкие, но невидимые линии, по которым скользят взгляд и фантазии, безмолвно рассказывают о том, как в этом крошечном теле заключена огромная сокровищница человеческого опыта – беззаботное дитя, которое первый раз взаимодействует с миром, полным волшебства и очарования. Поэтому, когда глаза встречаются с очертаниями этого младенца, появляется впечатление, что инстинктивная детская искренность и дремлющие мечты выныривают на поверхность, создавая ощущение невинности и уюта, пропитанного нежностью.
Спокойные и плавные линии фигурки, создающие мягкие контуры, придают статуэтке совершенно особую грацию. Эти линии не только подчеркивают невинность и безмятежность образа, но и вызывают в сознании легкое и теплое чувство уюта, словно мы невольно становимся свидетелями пасторальной сцены, где беззаботно играющий ребенок излучает солнечный свет и живое тепло. Вместе с элементами игры с игрушкой, статуэтка несет в себе дух радости и беззаветной любви, исходящие от каждого уголка, каждая деталь словно поздравляет зрителя с безмятежностью заката лета.
Без сомнения, эта статуэтка — это не просто произведение декоративного искусства; это милая микромировая история, которая незаметно живет в каждом штрихе и повороте крошечного тела. Каждый элемент статуэтки складывается в нежный и волшебный компот из воспоминаний, который мы были бы рады разделить с каждым, кто осмелится заглянуть на эту удивительную сцену.
Я была побуждена написать это сообщение после того, как увидела эту изысканную работу, которая прекрасно отражает не только техническое мастерство, но и человеческую теплоту, соединяющуюся с искусством. Эта фарфоровая фигурка, словно безмолвный сторож хрупких мгновений, пробуждает во мне желание делиться этой красотой, предлагать любоваться ею и воссоздавать в воображении каждый момент, заключенный в этом трогательном произведении.
С радостью делюсь с вами этим восхищением и надеюсь, что каждый из вас сможет почувствовать ту палитру чувств, что наполняют сердце, когда мы обращаем взор на это бесконечно прекрасное творение. Такое искусство учит нас видеть захватывающие детали в простых моментах жизни и пробуждает в нас стремление беречь и ценить невинность, столь сладкую и мимолетную.