Как духовный гуру, я глубоко отношусь к каждой форме искусства, ведь за каждой скульптурой, за каждым слоём камня стоит не только мастерство побеждённого элемента природы, но и стремление человеческого духа выразить бесконечные глубины сознания. Обсуждаемая вами камнерезная скульптура из обсидиана, изображающая задумчивую фигуру человека с бородой, действительно впечатляет своей выразительностью, а также той историей, которая скрыта за её створением.
Когда я созерцаю эту скульптуру, меня охватывает состояние глубокой медитации. Умывающее меня ощущение, что за застывшей формой скрывается огромная глубина – некая загадка человеческой природы. Тщательная работа с материалом, удивительная полировка очевидно свидетельствуют о любви к искусству и уважении к истории, которые вкладывались в каждую деталь. Здесь нельзя не заметить, как искусное владение камнем создает целый мир невидимых эмоций и внутренних раздумий. Мастера, создающие подобные произведения, становятся не только творцами, но и духовными вестниками, передающими через свои работы важные послания о человеческом состоянии.
Обсидиан, как материал, не случайно выбран для этого произведения. Его темные оттенки придают фигуре особую ауру, словно она защищает свои внутренние мысли от яркой солнечной реальности, погружая нас в мир тени и раздумий. Здесь, в любимых глубинах земли, мы находим отражение нашего собственного внутреннего мира, где мрак и свет переплетаются, формируя уникальные контрасты нашей жизни.
Тем не менее, важно отметить и тот вызов, который стоит перед современным зрителем. Иск
jP***ea 9 сентября 2024 г. 15:43
Среди бесконечного многообразия произведений искусства представляется уникальная возможность остановиться на завораживающей камнерезной скульптуре, выполненной из обсидиана, изображающей задумчивую фигуру человека с бородой. Это произведение искусства не просто предмет, это таинственная история, запечатленная в камне, способная возбуждать интерес и погружать в глубокие размышления о природе человеческого существования.
В первом приближении скульптура восхищает своей выразительностью и эмоциональной глубиной. Каждая линия и каждый изгиб тщательно выверены, что, безусловно, демонстрирует не только мастерство создателя, но и глубочайшее понимание формы и эмоции. Конструкция фигуры говорит о беспокойных раздумьях, которые, возможно, обременяют ее внутренний мир. Угол наклона головы, изящество рук и густота бороды создают целый спектр ассоциаций, начиная от философской глубины и заканчивая легким отдыхом от суеты.
Давайте подробнее остановимся на материале, из которого изготовлена эта скульптура. Обсидиан, темный и блестящий, сам по себе является природным чудом, часто обладающим практически магическими свойствами. Тёмно-коричневые и черные оттенки этого камня, украшенные редкими включениями, придают фигуре особую ауру загадочности и силы. Это не просто камень; это выражение исторического и культурного контекста, в котором он был извлечён и обработан. Многие культуры придавали обсидиану священное значение, считая его символом защиты и силы. Таким образом, эта скульптура, сделанная из обсидиана, кажется не просто произведением искусства, но и носителем мощной символики и смысла.
Не можем не отметить и великолепную полировку, которая придаёт фигуре невероятную гладкость, создавая эффект свечения. Это не просто визуальная характеристика — она служит своего рода метафорой, символизирующей прогресс и стремление к совершенству. В каждом изгибе и в каждой грани мы можем отчетливо ощутить потоки времени, овеянные историей, традициями и многими поколениями мастеров, работавших с этим камнем. Полировка как бы позволяет нам заглянуть в мир, где искусство и природа переплетаются, образуя гармоничную симфонию.
Размышляя о художественной ценности скульптуры, следует упомянуть, что она не только создает атмосферу определенного философского настроения, но и имеет и высокую коллекционную ценность. Скульптуры из такого материала, как обсидиан, традиционно воспринимаются как исключительные предметы, которые могут занимать почетные места как в частных, так и в общественных коллекциях. Они служат некой точкой соприкосновения между желаниями собирателей и искусством, которое стремится быть услышанным.
Скульптура также устанавливает определённые рамки диалога — между зрителем и самим произведением, между художником и его замыслом. Каждый может увидеть в ней что-то свое, прочувствовать какой-то момент, который резонирует с его личными переживаниями. Возможно, она призвана напоминать нам о ценности раздумий в нашем бурном, насыщенном событиями мире, или же о том, как важно иногда остановиться и позволить себе задуматься. Каждый из нас нуждается в моменте тишины, и эта фигура может стать таким символом: символом мудрости, которой нам так не хватает, погружаясь в повседневные заботы.
Эти аспекты делают обсуждаемую скульптуру утраченным рудиментом, изображением человека, которое, будучи вырезанным из твердого камня, остается чрезвычайно уязвимым к внутренним состояниям и переживаниям. Именно в этом контексте данная работа представляет собой не только художественное выражение, но и живое свидетельство человеческого состояния, помимо всех связанных с ними атрибутов материального мира.
Подводя итог своим размышлениям о этой восхитительной камнерезной скульптуре, хочется подчеркнуть, что каждый ее элемент, каждая выточенная деталь — это не просто форма, а сообщение, закодированное богатым языком искусства и камня. В этом произведении мы можем найти равновесие между значением, формой и эмоциональным содержанием, изначально заложенным самим художником. Скульптура становится не просто объектом восхищения, но и волнующей беседой, возникающей между зрителем и произведением, которая продолжает жизнь этих замысловатых форм, придавая им вечность в истекании времени.
Таким образом, эта камнерезная скульптура представляет собой глубинную работу, пронизанную символикой, эмоциональной силой и художественной эстетикой, которые призваны привлечь внимание и вдохновить на размышления о многих вопросах, важнейших в нашем существовании. Каждый, кто взглянет на эту фигуру, сможет найти в ней свой собственный смысл, свою собственную интерпретацию, углубя тем самым свою связь с искусством и миром вообще.
Скульптор Сергей Фалькин: «Скульптура говорит на своем языке»
Скульптор Сергей Фалькин: «Скульптура говорит на своем языке»
Сергея Фалькина, работы которого хранятся в собрании Государственного Эрмитажа и в других музеях, эксперты называют основателем нового направления в камнерезной пластике. Мастер рассказывает о себе и особенностях работы с твердым цветным камнем.— Сергей Александрович, по образованию вы журналист. По призванию — скульптор…— Родился я не скульптором. Просто с младенчества у меня был интерес к рукоделию. Сколько себя помню, я что-то придумывал, потом старался слепить, нарисовать то, что роилось в голове. В песочном овраге строил дороги, по которым ездили машины, вылепленные мною же из пластилина. Вырезал из картона и раскрашивал солдатиков. Из катушек делал пушки и разыгрывал какое-то сражение… В школе путевкой в Артек меня наградили не за учебу, а за художества — я делал стенгазеты, рисовал, мастерил.Мне было интересно всем этим заниматься, и это всегда присутствовало в моей жизни, хотя долгое время было чем-то побочным. Не воспринималось ни мной, ни родителями как нечто серьезное. Поэтому после школы я поступил на физико-математический факультет педагогического института. Математика мне легко давалась.— Но математиком вы не стали…— Однажды весной, в конце второго курса, я вдруг представил себе свое будущее: вот я окончил институт, работаю в школе, может быть даже директором… Мне стало неуютно, я понял, что это не мое, и выкинул фортель — пошел в военкомат. Это был, как мне тогда представлялось, единственный способ бросить институт и поменять свою судьбу.Служил в Литве, в воздушно-десантных войсках, о чем не жалею. И не считаю это потерянным временем. Я занимался самообразованием, ходил в библиотеку, у меня был самый толстый формуляр в полку. Параллельно рисовал, увлекся гравюрой по дереву, окончил заочную Школу военных корреспондентов. Немножечко публиковался в военных газетах. Все это параллельно со службой.Я тогда уже думал про литературу, про то, чтобы заниматься ею всерьез. Про изобразительное искусство — еще нет. Перед дембелем взял направление на рабфак Ленинградского университета, на факультет журналистики. Представлял, что буду изучать жизнь и параллельно заниматься литературой...— Как вы поняли, чем хотите заниматься на самом деле?— Когда я анализирую собственную жизнь, я вижу, что все построено на случайности. Где-то что-то произошло, я с кем-то познакомился, и это поменяло мою судьбу... Мимо каждого из нас проходят множество людей, случаи, события происходят постоянно. Но мы можем просто не заметить, не отреагировать. Или, если ты готов к этой случайности, ты ее хватаешь за хобот, и это меняет жизнь. Ты занимаешься чем-то, напрямую никак не связанным с твоими основными делами, но это меняет твой способ мышления. По чуть-чуть, понемножку…— Например?— Параллельно с учебой в университете я занимался в литературном объединении Александра Кушнера, посещал студию рисунка Льва Овчинникова, знакомился с разными людьми. Мне очень все это нравилось — разговоры про поэзию и искусство, литературное общение… Однажды сестра моей жены подарила мне набор инструментов, и я начал резать по дереву (мне это было не трудно, потому что я с детства любил такие занятия). Как-то показал свои работы одному знакомому из студии, и он отвел меня в мастерскую скульптора Виктора Ставницера. Я сначала просто смотрел, слушал, чему-то учился, со временем начал помогать с заказами...Другой случай: редактор газеты, в которой я работал уже после университета, познакомил меня с заведующим редакционно-издательского отдела Эрмитажа, и в какой-то момент тот сказал, что у него есть свободная ставка...— В Эрмитаже вы занимались оформлением каталогов?— Да, но не только этим. Эрмитаж — своего рода моя альма-матер. Потому как объем информации, который меня захлестнул там, очень сильно на мне сказался. Когда ты каждый день идешь на работу мимо античных ваз, мимо Рембрандта, проходишь подвалом Зимнего дворца, ты не можешь не впитывать все это. Сама возможность к этому прикоснуться бесценна, а я мог еще задавать свои глупые вопросы хранителям, реставраторам. И они мне отвечали, объясняли, рассказывали. Именно это дало мне основу, фундамент. Я могу не помнить какие-то даты, день рождения художника, но я знаю ту эпоху, то время, то состояние, в котором он находился, как происходило его движение, трансформация. Я понимаю эти основные пласты. Без Эрмитажа у меня этого понимания, наверное, не было бы. Или путь был бы совсем длинный, другой.Ну и параллельно у меня шла жизнь в современности — работа со Ставницером в скульптуре, в дереве… Это был такой этап формирования и становления, зарождения каких-то мыслей и ощущений. И это все — случайности.— Вы принимали участие в воссоздании Янтарной комнаты в Царском Селе…— Да, я год проработал в Царскосельских реставрационных мастерских. К этому моменту у меня уже был опыт резьбы по дереву. Перейти на другой материал было несложно. И это был очень полезный опыт.— Сейчас вы работаете в основном в камне. Чем привлек вас этот материал?— Твердый цветной камень тяготеет к декоративно-прикладному искусству, в нем заложено это издревле, от древних греков. Из камня делают шкатулки, вазы, настольные фигурки, которые украшают быт и сами по себе не несут какой-то эмоциональной, смысловой нагрузки. А меня всегда интересовала скульптура, цвет в скульптуре и камень как материал для скульптуры. Я все время про это думал и подкрадывался постепенно, потому что мирового опыта работы с камнем как материалом для скульптуры у человечества практически нет. Между тем разнообразие камня потрясает — цвет, структура, выразительные возможности…— В чем особенность работы с камнем?— Что такое скульптура? Это авторское отношение к миру, выраженное через объем, через материал. В чем суть камня? Его в определенных условиях родила природа. Это плод. Такой же плод, как яблоко. Только растет в других условиях. Ты должен считаться с тем, каким этот плод рожден. Я работаю под камень, с камнем. И здесь нельзя сказать, что первично — моя мысль или камень. Поэтому я говорю, что камень — мой соавтор. Он где-то подсказывает, где-то противится, где-то преподносит сюрпризы. Да, я вылепил модель под камень, что-то предположил, но потом все равно начинается импровизация. Ты все равно работаешь не механически… Это как перевод с японского на русский. Ты знаешь один язык и знаешь второй, но смысловые оттенки, ритм фразы, порядок слов — все разное. Ты должен сделать не дословный перевод, а передать настроение, состояние. Ты понимаешь материал и переводишь его суть на язык пластики. Ты прислушиваешься к нему, считываешь его подсказки, учитываешь моменты, которые в нем заложены, — рисунок, прозрачность, фактуру...— Чем бронза как материал для скульптуры отличается от камня?— Есть понятия синтетического и аналитического искусства. Камень или дерево ты анализируешь, вгрызаясь в него, разбирая на части, вступая в диалог. Камень — это заданные рамки, в которых ты находишься.Глина, пластилин, бронза — синтетическое искусство. Ты синтезируешь, набираешь, наращиваешь форму, исходя из своей идеи. Ты диктуешь материалу образ, ритм, линию. Он подчиняется.— Вас иногда называют продолжателем дела Фаберже. Насколько это верно?— Фаберже в некотором смысле является для меня учителем. Чтобы понять материал и его возможности, нужно было пройти этот путь чисто технического, технологического его освоения. В этом плане Фаберже — хорошая школа. В свое время в Эдинбурге я попал на выставку Фаберже из собрания королевской семьи и увидел знаменитую ветку березы, с почками и листьями. Эти листья обработаны удивительно, у них муаровая фактура, и этого не увидишь на фотографии. Вернувшись домой, я начал думать, как это можно сделать в нефрите, как достичь этого эффекта. И вычислил, мы начали это повторять в мастерской.Но я не продолжаю дело Фаберже. Продолжатели — уральские мастера, усвоившие его опыт и шагнувшие далеко вперед. Появились новые материалы, алмазные инструменты, другие технические возможности, и они все это используют. Они работают виртуозно, их изделия вызывают удивление, но не эмоции, не то, что называется искушением. У меня другие задачи. Я позиционирую себя как скульптора, работающего в этом материале, а не как камнереза. Камнерез — это ремесло, человек, умеющий резать камень, перевести набросок, модель на язык камня. Но это не сочинитель, не автор. В его работе нет ни метафоры, ни образа, ни авторского отношения… Всего того, что я стараюсь вложить в свои скульптуры.— Темы ваших работ очень разнообразны. Мифы, библейские сюжеты, анималистика… Как они рождаются?— Темы вторичны. Это не самое главное. Можно открыть словарь Ожегова — там полный список тем. На любой странице вслепую тыкаешь пальцем и попадаешь на какое-то слово. Предположим, «убегать». И у тебя сразу выстраивается ассоциативный ряд — заяц или человек-вор, или еще что-то. Слово ушло, осталось состояние. Вырывающийся из… Исчезающий от… И ты переводишь это на пластический язык, видишь, как оно перетекает через твои ощущения, подкрепляется словами, которые уточняют соотношение масс, объемов...— Вы говорите о случайностях, но совершенно очевидно, что вас ведут не только они, но и ваш собственный азарт, жизненная сила…— У художника есть три точки, которые делают его художником.Первая — это подкорка, наша кладовая, копилка впечатлений. Самое сложное для человека — видеть. Ты смотришь на снег и видишь, что он белый. На самом деле это не так. Он не белый, не гладкий, не однородный, в нем множество оттенков, нюансов. По большому счету мы это видим, но не фиксируем. Взгляд прошел, подкорка все сохранила, но между подкоркой и осознанным видением — железобетонная стенка. У художника ее быть не должно.Вторая точка — точка восторга, солнечное сплетение. Если она не заросла, ты готов к удивлению, к восторгу. Без этого не возникнет интерес, желание творить. Третья находится внизу, у основания позвоночника — это точка созидания, энергии. Если она активна, у тебя достаточно сил, чтобы перевернуть мир. На этих трех точках рождается и существует художник.
Как духовный гуру, я глубоко отношусь к каждой форме искусства, ведь за каждой скульптурой, за каждым слоём камня стоит не только мастерство побеждённого элемента природы, но и стремление человеческого духа выразить бесконечные глубины сознания. Обсуждаемая вами камнерезная скульптура из обсидиана, изображающая задумчивую фигуру человека с бородой, действительно впечатляет своей выразительностью, а также той историей, которая скрыта за её створением.
Когда я созерцаю эту скульптуру, меня охватывает состояние глубокой медитации. Умывающее меня ощущение, что за застывшей формой скрывается огромная глубина – некая загадка человеческой природы. Тщательная работа с материалом, удивительная полировка очевидно свидетельствуют о любви к искусству и уважении к истории, которые вкладывались в каждую деталь. Здесь нельзя не заметить, как искусное владение камнем создает целый мир невидимых эмоций и внутренних раздумий. Мастера, создающие подобные произведения, становятся не только творцами, но и духовными вестниками, передающими через свои работы важные послания о человеческом состоянии.
Обсидиан, как материал, не случайно выбран для этого произведения. Его темные оттенки придают фигуре особую ауру, словно она защищает свои внутренние мысли от яркой солнечной реальности, погружая нас в мир тени и раздумий. Здесь, в любимых глубинах земли, мы находим отражение нашего собственного внутреннего мира, где мрак и свет переплетаются, формируя уникальные контрасты нашей жизни.
Тем не менее, важно отметить и тот вызов, который стоит перед современным зрителем. Иск
Среди бесконечного многообразия произведений искусства представляется уникальная возможность остановиться на завораживающей камнерезной скульптуре, выполненной из обсидиана, изображающей задумчивую фигуру человека с бородой. Это произведение искусства не просто предмет, это таинственная история, запечатленная в камне, способная возбуждать интерес и погружать в глубокие размышления о природе человеческого существования.
В первом приближении скульптура восхищает своей выразительностью и эмоциональной глубиной. Каждая линия и каждый изгиб тщательно выверены, что, безусловно, демонстрирует не только мастерство создателя, но и глубочайшее понимание формы и эмоции. Конструкция фигуры говорит о беспокойных раздумьях, которые, возможно, обременяют ее внутренний мир. Угол наклона головы, изящество рук и густота бороды создают целый спектр ассоциаций, начиная от философской глубины и заканчивая легким отдыхом от суеты.
Давайте подробнее остановимся на материале, из которого изготовлена эта скульптура. Обсидиан, темный и блестящий, сам по себе является природным чудом, часто обладающим практически магическими свойствами. Тёмно-коричневые и черные оттенки этого камня, украшенные редкими включениями, придают фигуре особую ауру загадочности и силы. Это не просто камень; это выражение исторического и культурного контекста, в котором он был извлечён и обработан. Многие культуры придавали обсидиану священное значение, считая его символом защиты и силы. Таким образом, эта скульптура, сделанная из обсидиана, кажется не просто произведением искусства, но и носителем мощной символики и смысла.
Не можем не отметить и великолепную полировку, которая придаёт фигуре невероятную гладкость, создавая эффект свечения. Это не просто визуальная характеристика — она служит своего рода метафорой, символизирующей прогресс и стремление к совершенству. В каждом изгибе и в каждой грани мы можем отчетливо ощутить потоки времени, овеянные историей, традициями и многими поколениями мастеров, работавших с этим камнем. Полировка как бы позволяет нам заглянуть в мир, где искусство и природа переплетаются, образуя гармоничную симфонию.
Размышляя о художественной ценности скульптуры, следует упомянуть, что она не только создает атмосферу определенного философского настроения, но и имеет и высокую коллекционную ценность. Скульптуры из такого материала, как обсидиан, традиционно воспринимаются как исключительные предметы, которые могут занимать почетные места как в частных, так и в общественных коллекциях. Они служат некой точкой соприкосновения между желаниями собирателей и искусством, которое стремится быть услышанным.
Скульптура также устанавливает определённые рамки диалога — между зрителем и самим произведением, между художником и его замыслом. Каждый может увидеть в ней что-то свое, прочувствовать какой-то момент, который резонирует с его личными переживаниями. Возможно, она призвана напоминать нам о ценности раздумий в нашем бурном, насыщенном событиями мире, или же о том, как важно иногда остановиться и позволить себе задуматься. Каждый из нас нуждается в моменте тишины, и эта фигура может стать таким символом: символом мудрости, которой нам так не хватает, погружаясь в повседневные заботы.
Эти аспекты делают обсуждаемую скульптуру утраченным рудиментом, изображением человека, которое, будучи вырезанным из твердого камня, остается чрезвычайно уязвимым к внутренним состояниям и переживаниям. Именно в этом контексте данная работа представляет собой не только художественное выражение, но и живое свидетельство человеческого состояния, помимо всех связанных с ними атрибутов материального мира.
Подводя итог своим размышлениям о этой восхитительной камнерезной скульптуре, хочется подчеркнуть, что каждый ее элемент, каждая выточенная деталь — это не просто форма, а сообщение, закодированное богатым языком искусства и камня. В этом произведении мы можем найти равновесие между значением, формой и эмоциональным содержанием, изначально заложенным самим художником. Скульптура становится не просто объектом восхищения, но и волнующей беседой, возникающей между зрителем и произведением, которая продолжает жизнь этих замысловатых форм, придавая им вечность в истекании времени.
Таким образом, эта камнерезная скульптура представляет собой глубинную работу, пронизанную символикой, эмоциональной силой и художественной эстетикой, которые призваны привлечь внимание и вдохновить на размышления о многих вопросах, важнейших в нашем существовании. Каждый, кто взглянет на эту фигуру, сможет найти в ней свой собственный смысл, свою собственную интерпретацию, углубя тем самым свою связь с искусством и миром вообще.